Блейз сказал Хаммеру, что хотел бы провести эти несколько дней до отлета в одиночестве, но в последний вечер Хаммер все же прислал ему приглашение на ужин, где он мог бы познакомиться с другими членами организации, входящими в состав самой первой группы, обосновавшейся на планете. Это приглашение было не из тех, которые стоило отвергать, поэтому Блейз посетил этот ужин, но пробыл очень недолго, сославшись на то, что корабль отправляется на следующий день раньше, чем предполагалось, а ему необходимо хоть немного отдохнуть перед полетом.

Он не стал напоминать Хаммеру об обещанной встрече перед отлетом.

Однако Хаммер, оказывается, не забыл о ней. Утром, в такое время, когда можно было быть уверенным, что Блейз уже встал, он связался с ним; к этому моменту, правда, Блейз был на ногах уже часа два.

– Как насчет очень раннего ленча, после которого я отвезу вас в космопорт? – поинтересовался он.

– Прекрасно, – сказал Блейз, заканчивая связь.

Блейз представлял, сколько идей будоражит воображение Хаммера в эти последние дни. Оказалось, что в своем предположении он очень недалек от истины. За столом, после первых вежливых вопросов о том, интересно ли Блейз провел время, вице-президент наконец выплеснул мучавшие его мысли.

– Всех Иных объединяет одно – это власть. Да, вы правы, говоря о власти над Новыми Мирами. Я долго размышлял об этом, и, похоже, кое с чем надо определиться. Первое – мы никогда особенно не афишировали наше название, хотя и не скрывали, что называем себя именно так. Может быть, теперь нам следует начать стремиться к тому, чтобы название организации постепенно становилось известно на всех планетах?

– Пожалуй, с этим пока лучше повременить, – ответил Блейз. – Хотя здесь, на Фрайлянде, это можно уже делать не слишком широко, но все же заметно, например, когда ваша организация делает благотворительный взнос.

– Да, это неплохая идея, – согласился Хаммер.

– Вы можете также использовать возможность придания себе известности, помогая потенциальным Иным, которые испытывают личные или финансовые трудности, или тем, кто нуждается в лечении, – продолжал Блейз. – И вам даже не понадобится об этом объявлять. При этом вы убьете сразу двух зайцев: те, кто не был связан с организацией, но тем не менее получил от нее помощь, могут потянуться в нее, в особенности если вдруг почувствуют свою принадлежность к людям, рассматривающим себя как элитную группу; и вдобавок начнут повсюду рассказывать остальным о том, что вы для них сделали.

Он остановился, давая время обдумать это Хаммеру. Тот согласно кивнул.

– В принципе среди широкой публики не следует создавать ажиотаж до тех пор, пока мы не наберем силу. Принимая во внимание все, что вы сделали здесь, я представлю вас Данно как достойного руководителя местной организации, само собой учитывая те недочеты, о которых я вам говорил. Но беда в том, что вам пока так и не удалось стать влиятельной политической силой на Фрайлянде.

Хаммер задумался, потом сказал:

– Да, это имеет смысл. Конечно, ничто не мешает нам стать более активными в завоевании должного места, которое позволило бы нам приложить руку ко всему самому важному, что происходит на планете. – Он взглянул на Блейза. – А вы не против?

– Ну что вы, – ответил Блейз. – Ваша инициатива меня бы только обрадовала, но смотрите не перегните палку. На вашем месте я бы вообще пореже упоминал о такой цели, да и то лишь в разговоре с кем-либо из ваших однокашников. Заодно предупредите их не говорить об этом своим студентам.

Хаммер кивнул:

– Понятно. Вы можете полностью доверять мне, Блейз Аренс. Конечно же, мы не будем афишировать то, чем пока не располагаем, а если и придется когда-либо упоминать об этом – то только вскользь.

– Я думаю, вы сумеете завести дружбу с местными политиками – конечно, только дружбу и ничего больше, – продолжал Блейз. – И если они окажутся такими хорошими друзьями, что захотят вам дать в долг или выделить фонды, или еще что-нибудь подобное, то это будет прекрасно.

Вы знаете правила: мы никогда ни о чем не спрашиваем. Могу только предсказать, что, если у вас установятся дружеские связи с большинством тех, кто стоит у власти на этой планете, остальные придут к вам сами.

– Вы так считаете? – спросил Хаммер.

– Да, – ответил Блейз. – А вот когда вся планета окажется в вашей власти, вы сможете открыто говорить о своем превосходстве, и о превосходстве нашей организации над всеми остальными. Но к этому надо еще прийти. Это займет несколько лет, даже если события будут разворачиваться достаточно быстро и отдельные организации будут готовы контролировать свои миры.

– О, я все прекрасно понял, – воскликнул Хаммер. – А по ходу дела мне нужно будет советоваться с Данно или с вами?

– Лучше сначала посоветуйтесь со мной, – заметил Блейз. – Вы же знаете, что Данно чересчур загружен делами.

– Прекрасно, – кивнул Хаммер, – тогда я буду адресовать всю информацию по этому вопросу прежде всего вам.

Блейз посмотрел на свой браслет. Пора было собираться. Они обговорили все, что ему хотелось, и он успешно выполнил все намеченное. Хаммер отвез его в космопорт. В пути Блейз поделился своими впечатлениями о Фрайлянде, его обитателях и даже о местных нравах. Хаммер в свою очередь тоже кое-что добавил к услышанному.

Через полтора часа Блейз уже был в космосе, в кают-компании корабля, который направлялся на Кассиду.

Глава 24

– А, Блейз Аренс! Счастлив приветствовать вас! Большая честь для нас! – раздался голос откуда-то чуть ли не от пола зала прибытия Кассиданского космопорта, и низенький округлый человек лет сорока с расплывшимся в улыбке широким лицом горячо пожал Блейзу руку. – Я Химанди Мессер. Вы ведь ожидали, что я буду встречать вас здесь?

– Вообще-то да, – ответил Блейз. Они с Химанди некоторое время переписывались, и по письмам Блейз пытался определить, кто были его родители. Но это так и не удалось. Сейчас же было очевидно, что он ведет себя как настоящий экзот.

– Неужели вы прибыли прямо с Фрайлянда?! – воскликнул Химанди, наконец отпустив его руку. – Я-то думал, что вы сделаете остановку на Ньютоне.

– Почему? – поинтересовался Блейз. Химанди глубоко вздохнул:

– О, я просто подумал, что раз уж вы залетели в такую даль, то вполне могли бы провести хоть какое-то время на Ньютоне. Ведь это такое замечательное место…

– Нет, – ответил Блейз, – я уже устал всем повторять, что это ни в коем случае не развлекательная поездка. Все мои визиты носят исключительно деловой характер.

– Понимаю, понимаю… Ну конечно… – бормотал Химанди, углубляясь вместе с Блейзом в лабиринты терминала. Блейз догадался, что стояло за вопросом о возможном посещении Ньютона – у большинства жителей Кассиды этот вопрос стал почти рефлекторным.

Кассида была технологическим миром; здесь готовили специалистов, затем они работали, а когда планете это было выгодно – отправлялись на другие планеты, например на Ассоциацию, для осуществления каких-либо сложных технологических проектов.

Ньютон же представлял собой мир ученых, чьи исследования финансировались из средств, полученных за патенты на научные открытия и изобретения. А на Кассиде имелись все возможности для превращения этих изобретений в нечто вещественное, что можно было выгодно продать другим мирам, включая и Старую Землю.

Несмотря на несколько веков совместного существования этих двух соседних миров, некоторые ученые Ньютона по-прежнему смотрели на жителей Кассиды свысока. Кассидане же, в свою очередь, вели себя несколько униженно по отношению к ньютонцам.

Еще до поездки Блейз ознакомился с правительственными структурами обеих планет. На Ньютоне верховным органом был Совет Губернаторов, состоящий из двенадцати человек.

Имелась еще и Палата представителей, столь многочисленная, что могла собираться только раз в год на огромном подземном стадионе. За очень редкими исключениями, ее члены – в основном ученые высокого ранга с блестящей репутацией – просто одобряли решения, уже принятые Советом Губернаторов на протяжении года.